Гарм Видар (Сергей Иванов)
Часть 1
— Вот, что я вам скажу ребята, — задумчиво процедил рыжий Бак Эмерсон, по кличке Стальная Задница, хитро буравя махонькими, словно случайно заблудившимися в косматых бровях глазенками, трех новичков-волонтеров. — Это дело любить надо! Как вас, гравитационных лишенцев, любят девки в любом порту, когда ваш корабль возвращается из рейда в Дальний Космос, с трюмами полными добычи. То есть в аккурат полученной по прейскуранту сумме — честно, но без излишнего цыплячьего энтузиазма.
Волонтеры были отчаянно зелеными, как в переносном, так и в прямом смысле этого слова, поскольку Бак завербовал их вчера, перед самым отлетом в местном баре. Еще ни один волонтер, не подписал контракта, не упившись до вегетативного состояния. Доставка тел на корабль была включена в цену.
— Вот, например, ты Кукиш, — Бак не спеша, поймал за пуговицу на животе ближайшего к нему волонтера, длинного, тощего и носатого, как телеграфный столб, на вершине которого внезапно выросла одинокая груша. — Если ты думаешь, что, имея столь выдающийся инструмент…
Два не полоненных за пуговицу волонтера слегка оживились.
— Отставить смешки в строю! — не глянув на них, проворчал Бак. — Я, естественно, имел в виду обонятельный орган. Безусловно, необходимый в нашем деле, но не решающий. Так вот, если ты Кукиш, думаешь, что одного этого органа тебе будет достаточно, то в итоге, ты только с ним одним и останешься!
И пока все три волонтера переваривали последнюю фразу, Бак неторопливо перешел к следующему.
— Ну, а ты Гнида?.. Кстати, откуда столь мерзкая кличка, сынок? — Бак хотел отечески потрепать новобранца по щеке, но передумал и спрятал руки за спину. — Как твое настоящее имя?
— Во-Шин-Сын.
— Как?!
— Во-Шин-Сын!
— А-а-а… Тогда конечно…
— Но вы и сами, мосье, не Седло Косули, — неожиданно подал слабый голос третий, пока еще не тронутый волонтер.
— Да, я — Задница! — немедленно откликнулся Бак. — Но! Заметьте, дети мои, не ослиная, а Стальная. А вот ты, малыш, отныне будешь — Ослиной Простатой, пока на деле не докажешь обратного! Но сейчас мы говорим не о тебе Простата, а о твое корешке, нашем обаятельном Гниде, — Бак хмыкнул и помолчал немного, но, не дождавшись ничьей сколь-нибудь значимой реакции (лишь сам Гнида икнул негромко, выпустив пары распиравшего его перегара), Стальная Задница продолжил вещание тягучим и нудным голосом:
— Обаяние, в отличие от обоняния, волонтеру и вовсе не к чему. Кому ты хочешь понравиться, Гнида?! Простате?!!
Теперь испуганно икнул и Простата.
А Гнида лишь затравленно помотал головой.
— Теперь перейдем к тебе, Простата, — Бак, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, вплотную приблизился к третьему волонтеру. — Возможно ты из нас самый умный, ну, хотя бы, из них. Возможно! Меня уже давно не крыли столь витиевато, как крыл меня ты, пока я грузил твое тело на корабль. Но! Весь твой словарный запас пригоден только на то, чтобы изливать его на стены космической станции “Сифон-2”, куда мы, собственно, и направляемся. Но все дело в том, что до вас там уже побывало столько всякого отребья, что на стенах не найти свободного места даже помочиться, а не то, чтобы еще и писать! Так, что этот свой талант ты можешь засунуть себе… Куда?! Правильно! Отчасти потому меня так и прозвали.
Бак Стальная Задница ухмыльнулся и неожиданно рявкнул:
— А сейчас, поганцы, по морозильным камерам — в анабиоз! И чтобы до посадки ни один не путался под ногами. После посадки — инструктаж! И за дело!!!
Отправив новобранцев на покой, Бак Эмерсон, он же Стальная Задница, не спеша, прошествовал в рубку управления, мельком глянул на показания приборов и блаженно растянулся в кресле, уютно пристроив ноги на пульте.
Рейс был рутинный. Бак выполнял его ежемесячно, в течение вот уже трех последних лет.
Заученным движением Бак набрал секретный код на встроенном в пульт сейфе и извлек оттуда трех-пинтную пластиковую флягу, на которой был приклеен портрет самого Бака в черной траурной рамке и светящейся краской по периметру выведено:
Раскурив сигару, толстую как… впрочем, это чисто субъективная оценка, а, следовательно, несущественная, Бак отхлебнул из фляги. Спирт, после того, как Бак хорошенько вздул Алека Л. Зузкинда — горе-поставщика двора их величества Стальной Задницы — был первоклассный, то есть абсолютно неразбавленный.
Оставшуюся часть рейса Бак дремал и видел чудный сон, о том, как прохвост Зузкинд подцепил в борделе хрипатую глазунью с Бетельгейзе. А они, как всем известно, на тонкого ценителя — для алкающих особо острых ощущений, потому, как самки хрипатой глазуньи на Бетельгейзе во время интимной близости откусывают партнерам все, что ни попадя. Такие у них на Бетельгейзе нравы…
Правда, из сна не было ясно, кто же, после всего этого, будет поставлять Баку спирт, но по сравнению с моральной сатисфакцией, относительно пострадавших членов Зузкинда, это трогало мало.
Посадку Бак провел просто и виртуозно, посадив корабль легко и красиво, словно собственную… Кстати, это была вторая причина, почему Бак получил такую кличку. Чего-чего, а сесть Баку — было раз плюнуть, как новичку-волонтеру невольно опростаться при трех “g”.
Изъяв новобранцев из холодильника, Бак построил их для инструктажа.
— Ну, жертвы ослабленной гравитации, оклемались?! Я хотел бы сосредоточить ваше внимание на трех аспектах вашего же внимания здесь. Во-первых, каждый из вас знает, что на базовой станции, откуда я вас вывез, каждого же ожидают крупные неприятности. Но ни один из вас не подозревает, что об этом известно и мне!
Вот, например ты, Простата! На кой ляд тебе сдалась та многоногая синяя штучка с Андромеды?! Ты же прекрасно знаешь, что у них там, на Андромеде — партогенез, а все кто покушается на устои Адромедянского общества — приговариваются к заочной кастрации!
— Так тож к заочной… — уныло промямлил Простата.
— Но ты, малыш, явно не в курсе, — невозмутимо продолжал Бак, — что базовая станция на прошлой неделе подписала с Андромедой пакт о выдаче осквернителей.
— Да?! — испуганно вскинулся Простата.
— Теперь ты, Гнида… сынок, — не обращая внимания на смятение Простаты, весело сказал Бак. — Ты разве не знаешь, что Пимпочка Носокрылая — она же Брюхоухая — тридцатью процентами голосов членов Трансгалактического союза признана Разумной?!
— Ну и что? — вяло, поинтересовался Гнида, тупо разглядывая грязные ногти.
— А что ты, милый, кушал позавчера в тайном клубе-бункере гурманов?
— Пакт уже подписан? — стараясь выглядеть спокойным, поинтересовался Гнида.
— Нет еще, — плотоядно ухмыльнулся Бак, — но тридцать процентов членов Трансгалактического союза готовы тебя живьем сожрать хоть сейчас!
— Члены — в смысле руки — у них коротки, — проворчал Гнида, но заметно сник.
— И, наконец, ты, наш шалун Кукиш, — Бак хмыкнул. Похоже, он был смущен, что свидетельствовало о неординарности поступка Кукиша.
Сам Кукиш проявлял заметные признаки беспокойства, что, в свою очередь, вызывало нездоровый интерес у двух уже заклейменных волонтеров.
— Как же ты мог? — с натугой подбирая слова, выдавил Стальная Задница. — Нет, вы только послушайте… Это ж надо было…
— Не надо! — поспешно сказал Кукиш. — Я уже осознал!
— Вот и штурвал тебе в дюзу, как говаривал мой покойный штурман, — облегченно вздохнул Бак. — Я надеюсь, ты понимаешь, что после этого дорога в любой обитаемый мир для тебя закрыта навсегда?!
Кукиш поспешно кивнул и вдруг щелкнул каблуками, и, совсем уж некстати, отдал честь.
— Теперь перейдем ко второму аспекту, — произнес Бак, все еще с некой долей удивления искоса поглядывая на Кукиша. — Второй аспект — производственный.
— Простата, ты у нас самый интеллигентный, как ты думаешь, что это такое? — Бак распахнул шкафчик, где должны были находиться скафандры, и извлек на свет божий замысловатый агрегат.
— Синхрофазостул, — уныло буркнул Простата.
— Теперь ты, Кукиш? Ты у нас самый оригинальный. — Бак сунул Кукишу агрегат прямо под его уникальный обонятельный орган.
— Перегонный куб! — внезапно выпалил Гнида, с завистью косясь Кукишу на нос.
— А тебя, гнида, не спрашивают! — рявкнул Бак, причем имя волонтера, явно, читалось с маленькой буквы. — Ну, Кукиш, сынок, шевельни извилиной.
— Может… это… агрегат? — с натугой выдавил Кукиш.
— Правильно, — расцвел Стальная Задница. — А какой агрегат?
— Доильный! — ни с того, ни с сего ляпнул Кукиш.
— Точно! — мрачно сказал Бак Эмерсон и, внезапно став подозрительным, резко спросил: — Откуда ты это знаешь?
— А он носом чует, — злорадно осклабился Гнида.
— Я же не уточняю, кто был твоей матерью! — огрызнулся задетый Кукиш.