Верняк

Часть 1

— Вот, что я вам скажу ребята, — задумчиво процедил рыжий Бак Эмерсон, по кличке Стальная Задница, хитро буравя махонькими, словно случайно заблудившимися в косматых бровях глазенками, трех новичков-волонтеров. — Это дело любить надо! Как вас, гравитационных лишенцев, любят девки в любом порту, когда ваш корабль возвращается из рейда в Дальний Космос, с трюмами полными добычи. То есть в аккурат полученной по прейскуранту сумме — честно, но без излишнего цыплячьего энтузиазма.

Волонтеры были отчаянно зелеными, как в переносном, так и в прямом смысле этого слова, поскольку Бак завербовал их вчера, перед самым отлетом в местном баре. Еще ни один волонтер, не подписал контракта, не упившись до вегетативного состояния. Доставка тел на корабль была включена в цену.

— Вот, например, ты Кукиш, — Бак не спеша, поймал за пуговицу на животе ближайшего к нему волонтера, длинного, тощего и носатого, как телеграфный столб, на вершине которого внезапно выросла одинокая груша. — Если ты думаешь, что, имея столь выдающийся инструмент…

Два не полоненных за пуговицу волонтера слегка оживились.

— Отставить смешки в строю! — не глянув на них, проворчал Бак. — Я, естественно, имел в виду обонятельный орган. Безусловно, необходимый в нашем деле, но не решающий. Так вот, если ты Кукиш, думаешь, что одного этого органа тебе будет достаточно, то в итоге, ты только с ним одним и останешься!

И пока все три волонтера переваривали последнюю фразу, Бак неторопливо перешел к следующему.

— Ну, а ты Гнида?.. Кстати, откуда столь мерзкая кличка, сынок? — Бак хотел отечески потрепать новобранца по щеке, но передумал и спрятал руки за спину. — Как твое настоящее имя?

— Во-Шин-Сын.

— Как?!

— Во-Шин-Сын!

— А-а-а… Тогда конечно…

— Но вы и сами, мосье, не Седло Косули, — неожиданно подал слабый голос третий, пока еще не тронутый волонтер.

— Да, я — Задница! — немедленно откликнулся Бак. — Но! Заметьте, дети мои, не ослиная, а Стальная. А вот ты, малыш, отныне будешь — Ослиной Простатой, пока на деле не докажешь обратного! Но сейчас мы говорим не о тебе Простата, а о твое корешке, нашем обаятельном Гниде, — Бак хмыкнул и помолчал немного, но, не дождавшись ничьей сколь-нибудь значимой реакции (лишь сам Гнида икнул негромко, выпустив пары распиравшего его перегара), Стальная Задница продолжил вещание тягучим и нудным голосом:

— Обаяние, в отличие от обоняния, волонтеру и вовсе не к чему. Кому ты хочешь понравиться, Гнида?! Простате?!!

Теперь испуганно икнул и Простата.

А Гнида лишь затравленно помотал головой.

— Теперь перейдем к тебе, Простата, — Бак, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, вплотную приблизился к третьему волонтеру. — Возможно ты из нас самый умный, ну, хотя бы, из них. Возможно! Меня уже давно не крыли столь витиевато, как крыл меня ты, пока я грузил твое тело на корабль. Но! Весь твой словарный запас пригоден только на то, чтобы изливать его на стены космической станции “Сифон-2”, куда мы, собственно, и направляемся. Но все дело в том, что до вас там уже побывало столько всякого отребья, что на стенах не найти свободного места даже помочиться, а не то, чтобы еще и писать! Так, что этот свой талант ты можешь засунуть себе… Куда?! Правильно! Отчасти потому меня так и прозвали.

Бак Стальная Задница ухмыльнулся и неожиданно рявкнул:

— А сейчас, поганцы, по морозильным камерам — в анабиоз! И чтобы до посадки ни один не путался под ногами. После посадки — инструктаж! И за дело!!!

Отправив новобранцев на покой, Бак Эмерсон, он же Стальная Задница, не спеша, прошествовал в рубку управления, мельком глянул на показания приборов и блаженно растянулся в кресле, уютно пристроив ноги на пульте.

Рейс был рутинный. Бак выполнял его ежемесячно, в течение вот уже трех последних лет.

Заученным движением Бак набрал секретный код на встроенном в пульт сейфе и извлек оттуда трех-пинтную пластиковую флягу, на которой был приклеен портрет самого Бака в черной траурной рамке и светящейся краской по периметру выведено:

Раскурив сигару, толстую как… впрочем, это чисто субъективная оценка, а, следовательно, несущественная, Бак отхлебнул из фляги. Спирт, после того, как Бак хорошенько вздул Алека Л. Зузкинда — горе-поставщика двора их величества Стальной Задницы — был первоклассный, то есть абсолютно неразбавленный.

Оставшуюся часть рейса Бак дремал и видел чудный сон, о том, как прохвост Зузкинд подцепил в борделе хрипатую глазунью с Бетельгейзе. А они, как всем известно, на тонкого ценителя — для алкающих особо острых ощущений, потому, как самки хрипатой глазуньи на Бетельгейзе во время интимной близости откусывают партнерам все, что ни попадя. Такие у них на Бетельгейзе нравы…

Правда, из сна не было ясно, кто же, после всего этого, будет поставлять Баку спирт, но по сравнению с моральной сатисфакцией, относительно пострадавших членов Зузкинда, это трогало мало.

Посадку Бак провел просто и виртуозно, посадив корабль легко и красиво, словно собственную… Кстати, это была вторая причина, почему Бак получил такую кличку. Чего-чего, а сесть Баку — было раз плюнуть, как новичку-волонтеру невольно опростаться при трех “g”.

Изъяв новобранцев из холодильника, Бак построил их для инструктажа.

— Ну, жертвы ослабленной гравитации, оклемались?! Я хотел бы сосредоточить ваше внимание на трех аспектах вашего же внимания здесь. Во-первых, каждый из вас знает, что на базовой станции, откуда я вас вывез, каждого же ожидают крупные неприятности. Но ни один из вас не подозревает, что об этом известно и мне!

Вот, например ты, Простата! На кой ляд тебе сдалась та многоногая синяя штучка с Андромеды?! Ты же прекрасно знаешь, что у них там, на Андромеде — партогенез, а все кто покушается на устои Адромедянского общества — приговариваются к заочной кастрации!

— Так тож к заочной… — уныло промямлил Простата.

— Но ты, малыш, явно не в курсе, — невозмутимо продолжал Бак, — что базовая станция на прошлой неделе подписала с Андромедой пакт о выдаче осквернителей.

— Да?! — испуганно вскинулся Простата.

— Теперь ты, Гнида… сынок, — не обращая внимания на смятение Простаты, весело сказал Бак. — Ты разве не знаешь, что Пимпочка Носокрылая — она же Брюхоухая — тридцатью процентами голосов членов Трансгалактического союза признана Разумной?!

— Ну и что? — вяло, поинтересовался Гнида, тупо разглядывая грязные ногти.

— А что ты, милый, кушал позавчера в тайном клубе-бункере гурманов?

— Пакт уже подписан? — стараясь выглядеть спокойным, поинтересовался Гнида.

— Нет еще, — плотоядно ухмыльнулся Бак, — но тридцать процентов членов Трансгалактического союза готовы тебя живьем сожрать хоть сейчас!

— Члены — в смысле руки — у них коротки, — проворчал Гнида, но заметно сник.

— И, наконец, ты, наш шалун Кукиш, — Бак хмыкнул. Похоже, он был смущен, что свидетельствовало о неординарности поступка Кукиша.

Сам Кукиш проявлял заметные признаки беспокойства, что, в свою очередь, вызывало нездоровый интерес у двух уже заклейменных волонтеров.

— Как же ты мог? — с натугой подбирая слова, выдавил Стальная Задница. — Нет, вы только послушайте… Это ж надо было…

— Не надо! — поспешно сказал Кукиш. — Я уже осознал!

— Вот и штурвал тебе в дюзу, как говаривал мой покойный штурман, — облегченно вздохнул Бак. — Я надеюсь, ты понимаешь, что после этого дорога в любой обитаемый мир для тебя закрыта навсегда?!

Кукиш поспешно кивнул и вдруг щелкнул каблуками, и, совсем уж некстати, отдал честь.

— Теперь перейдем ко второму аспекту, — произнес Бак, все еще с некой долей удивления искоса поглядывая на Кукиша. — Второй аспект — производственный.

— Простата, ты у нас самый интеллигентный, как ты думаешь, что это такое? — Бак распахнул шкафчик, где должны были находиться скафандры, и извлек на свет божий замысловатый агрегат.

— Синхрофазостул, — уныло буркнул Простата.

— Теперь ты, Кукиш? Ты у нас самый оригинальный. — Бак сунул Кукишу агрегат прямо под его уникальный обонятельный орган.

— Перегонный куб! — внезапно выпалил Гнида, с завистью косясь Кукишу на нос.

— А тебя, гнида, не спрашивают! — рявкнул Бак, причем имя волонтера, явно, читалось с маленькой буквы. — Ну, Кукиш, сынок, шевельни извилиной.

— Может… это… агрегат? — с натугой выдавил Кукиш.

— Правильно, — расцвел Стальная Задница. — А какой агрегат?

— Доильный! — ни с того, ни с сего ляпнул Кукиш.

— Точно! — мрачно сказал Бак Эмерсон и, внезапно став подозрительным, резко спросил: — Откуда ты это знаешь?

— А он носом чует, — злорадно осклабился Гнида.

— Я же не уточняю, кто был твоей матерью! — огрызнулся задетый Кукиш.

— А при чем здесь моя мама! — взбеленился Во-Шин-Сын. — Ты мою маму своими грязными лапами не тронь! Я за маму, знаешь, какой орган тебе откусить могу?!!

— Брек! — сказал Стальная Задница. — Переходим к практическим занятиям. Итак, вы видите перед собой Полуавтоматический Доильный Агрегат — ПДА-486/DX-40… В чем дело, Кукиш?

Кукиш, неловко переступая длинными тощими ногами, несмело выдавил:

— А доить-то, кого будем?

— Как?! — фальшиво изумился Стальная Задница. — Разве я вам не сказал?!! Ну, конечно же…

И вот тут, как раз, можно было бы отнестись снисходительно к несколько театральной манере Бака Эмерсона, потому, что в радиусе пятисот световых лет, каждому, кто обладал хотя бы гипотетическими мозгами, было известно, что на Сифоне-2 водятся два вида живых существ. Причем в изобилии, наводящем суеверный ужас на специалистов. Во-первых, это большие черные и жирные тараканы, завезенные с альфы Центавра, и, во-вторых, почти такие же, но зеленые и чуть побольше — Чужие, взявшиеся черт знает откуда!

Нет, конечно, в период Тотального Овладения Космосом (ТОК) была масса ТОК-ующих энтузиастов, неудержимо и планомерно засевающих Ближний и Дальний космос атрибутами, символизирующими сокрушительные амбиции членов Трансгалактического союза. Теория Превентивной Интеллектуальной Пан-Спермии (ПИПС), господствовавшая в руководящих кругах Трансгалактического союза для непосвященных формулировалась кратко, просто и доступно: “Что посеешь — то и пожнешь!”

Бог знает, что засевали на Сифоне-2, но всходы, на неокрепшие организмы производили ошеломляющее впечатление.

Последняя смена драпала с Сифона-2 столь поспешно, что, по неподдающимся проверке слухам, забыла на территории станции казну Верховной Матери, накануне вывезенную с Гоннокока-6 из созвездия Гидры, по случаю восстания там секс меньшинств…

— Не тараканов же?! — вяло попытался сострить Кукиш.

Бак не принял иронии. Для начала он смерил Кукиша задумчивым взглядом, словно проверяя, пройдет ли тело покойного, обладающего столь негабаритными органами, в люк стандартного мусороприемника или их придется запихивать туда по частям; и вдруг улыбнулся, но так, что у волонтеров на помрачневших лицах выступил холодный пот.

— О тараканах, разговор особый, а доить будем, естественно, Чужих. Кислоту они вырабатывают дибиллиновую. Ну, а с ее помощью из марсианских волосатых огурцов добывают алкалоид — дибиллин. Алкалоид этот имеет широкое применение в… ну, это как раз неважно… Надеюсь теперь вы окончательно осознали, мальчики, по какие органы вы увязли?!

Ответом на этот риторический вопрос было мрачное хоровое молчание, в котором, словно в зеркале, каждый был волен видеть отражение собственной дальнейшей участи.

— Ну, орлы трансгалактические, что приуныли? — весело осведомился Бак Стальная Задница. — Сопли будете потом жевать, а сейчас переходим к практическим занятиям.

С удивительной для его комплекции и образа жизни сноровкой, Бак, как-то по особенному встряхнул доильный агрегат и, вдруг, стремительно водрузил его на голову многострадального Кукиша, небрежно хлопнув его при этом по темечку. Голова Кукиша, совместно с его уникальным органом, оказалась плотно упакованной в большой пластиковый мешок, который мгновенно наполнился какой-то флюоресцирующей гадостью и стал мучительно пульсировать — то, облегая плотно все выступы на импровизированном бюсте будущего ударника фотонно-дивергентного метода доения, то на мгновение, ослабляя хватку, — то есть, явно выполняя доильные функции.

Выждав секунду, чтобы не только Кукиш, но и все остальные, хоть до некоторой степени адекватно, могли оценить неудержимый полет инженерной мысли, Бак вновь хлопнул Кукиша по темечку, очевидно отключая агрегат, после чего, сначала пластиковый мешок, а потом и сам Кукиш опали.

— Как видите техника проста, не обращая внимания на нездоровый ажиотаж в поредевших рядах (Кукиш временно выпал в осадок) волонтеров, невозмутимо объявил Стальная Задница, — главное вовремя начать процесс и вовремя “что”?!

— Кончить, — почему-то неубедительным хором откликнулись оставшиеся при памяти волонтеры.

— Ну, вы пока потренируйтесь, — хмыкнул Бак, — а то мне кажется, что эту всеобъемлющую истину осознал до конца один только Кукиш. Через полчаса ваш первый выход на Сифон. Выше головы, парни, или что там у вас вместо них… Радуйтесь жизни, может уже завтра поднимать будет нечего!

После столь бодрящего напутствия Бак покинул волонтеров и благополучно продрых все полчаса у себя в каюте.

Ровно через тридцать две минуты и восемь секунд нога первого из волонтеров попыталась ступить на металлический причальный пандус Сифона-2, но, поскользнувшись на гнилой банановой кожуре, нырнула в щель между пандусом и корпусом корабля. В результате, первой на “землю обетованную” ступила левая рука, а вслед за ней изумленная физиономия ошалевшего Гниды стремительно и — гулко — зафиксировала знаменательный момент высадки доярского десанта.

Бак высадился последним, когда Гниду общими усилиями уже удалось вернуть во временно утраченное вертикальное положение. Лишь отпечаток рифленой поверхности пандуса на лбу первопроходца неназойливо свидетельствовал о неординарном подходе к фиксации знаменательных событий.

Бак хмыкнул и нехотя проворчал:

— Это вам не по борделям с ослабленной для удобства клиентов гравитацией шастать. Здесь Сифон! Первым идет Простата, за ним ушибленный Гнида, за ним Кукиш. Я замыкаю и прикрываю. Если что заметите — не орать, не метаться — ждать команды. Если скажу доить — доите, если скажу ползти — ползите, если скажу опростаться — пусть хоть глаза повылазят, но обязаны опростаться! Рысью арш!!!

Для тех, кто никогда не был на Сифоне-2, трудно представить ландшафт брошенной в спешке станции. Тем более что те, кто там побывал, предпочитают это не афишировать и на все вопросы отвечают гнетущим молчанием. Но! Тем ни менее, но и, к сожалению, ни более, об общем впечатлении можно косвенно судить по результатам третьей (и последней!) экспедиции добровольцев, отправившихся на поиски и спасение сокровищ бежавшей Верховой Матери. Ровно через месяц после старта их катер был замечен безвольно дрейфующим в неизвестном направлении и не отвечающим ни на один из призывов, как в доступной словесной форме с помощью вульгарного радиопередатчика, так и на пси-волновом экстрасенсорном диапазоне. Половина добровольцев отсутствовала напрочь, а вторая половина была напрочь безумна. Лишь один член экспедиции был нормальным, но в стельку пьяным (как потом выяснилось, в таком состоянии он был погружен в момент старта и в высадке на Сифон то ли не участвовал, то ли так и не понял, поскольку был убежден, что с базы вообще не улетал). Поговаривали, что безумная половина добровольцев, то ли сначала спятила, а потом съела разумную половину, толи наоборот — сначала съела, а потом спятила. Но, что там произошло на самом деле, выяснить так и не удалось. С тех пор на Сифон не летал никто. Никто, за исключением Бака Стальной Задницы и его волонтеров. Но возвращался с Сифона, почти всегда только Бак…

— Ложись!!! — неожиданно заорал, видимо не оправившийся до конца после высадки Гнида, и, сбившись в трепещущую кучу, волонтеры залегли.

— Отставить! — холодно сказал Бак, провожая равнодушным взглядом огромного гнедого рыжеусого и шестиного жеребца. — Это всего лишь таракан… местный.

— А что, здесь еще есть и “чужие”? — нехорошо ухмыляясь, поинтересовался Кукиш, слегка оклемавшийся, но демонстративно не встающий.

У Бака сделалось такое выражение лица, что стало трудно точно определить, какая именно часть тела имелась в виду, во время награждения его столь эффектной кличкой.

— Вы изволите шутить, мосье Ку-кишь?! Или это у меня опять начались слуховые галлюцинации, не терзавшие мой организм со времен пятой высадки на Сифон?

— А это у вас какая по счету будет? — подобострастно поинтересовался Гнида, которому отпечаток рифленого пандуса на физиономии придал даже некоторую обаятельность. — Небось, уже за сотню перевалило?

— Сто тринадцатая, — без выражения цедит Бак и при этом смотрит на Кукиша так, что тот мгновенно сникает, при всей игривости настроения понимая, что у него эта высадка первая, но, как ни парадоксально, видимо, она же и последняя.

Однако, как относительно все в этом мире, безотносительно выбираемой точки отсчета и отсчитывающего индивида.

— Ладно, — вдруг почти ласково произнес Бак Стальная Задница и окинул волонтеров отеческим взором, давление которого каждый оценил примерно в 7-8 “g”. — Я чувствую, что вам неймется. А я по натуре жутко демократичный. Я дам вам шанс, парни!

Бак не спеша сделал пару шагов вперед, повозился у одной из стен. Там вдруг открылся потайной люк в боковой отсек. Бак молча туда нырнул, отчего волонтеры пришли в некоторое возбуждение и попытались протиснуться следом, но Бак, чем-то погрохотав в темноте, вновь появился в коридоре, держа в руках три ржавых изъеденных кислотой бидона.

— Теорию вы освоили, парни, а для таких остряков практика, по-видимому, плевое дело! Как только каждый из вас надоит по полному бидону, мы стартуем на базу, а там, опять же, в обмен на бидон каждый получит от Компании справку, что в момент совершения предосудительных поступков, вы, на самом деле, находились на Сифоне с ответственным заданием и, следовательно, ни фига совершить не могли… Хотя… конечно… Особенно… ты, Кукиш! Но Компании виднее! Есть вопросы?

— А что, надо обязательно полный бидон?! — вежливо поинтересовался Кукиш.

— И не вздумайте ничем разбавлять, — ухмыльнулся Бак, — то один додумался… прямо в бидон! Когда будете на 16 уровне, обратите внимание на потолок. Эти зеленые клочья — водоросли и не сталактиты! Не знаешь, как и с чем реагирует надоенный продукт, не суй, что попало в бидон! Это золотое правило номер два.

— А первое? — сугубо камерным хором поинтересовались заинтригованные волонтеры.

Бак раздраженно приподнял одну бровь.

— А-а-а!!! — понимающе протянул сообразительный Кукиш. — Первое — это вовремя кончить.

— Вот-вот, — ухмыльнулся Бак. — Кончай треп. Вперед к вершинам фотонно-дивергентного доения! Через 24 часа — контрольная встреча. Я — на 13 уровне в бывших покоях бывшей Верховной Матери. Там везде указатели, захотите — найдете! Через 48 часов окончательный сбор.

— А что будет с тем, кто не надоит полный бидон? — угрюмо поинтересовался Простата.

— Тот, кто не надоит полный бидон, автоматически считается ангажированным на следующий рейс. Но… — Бак сделал многозначительную паузу, — дважды со мной еще никто не летал.

Это можно было трактовать амбивалентно.

— А вы не боитесь… — вяло промямлил Кукиш.

— Я ничего не боюсь! — холодно отрубил Бак.

— Он имел в виду, потерять столь ценный обученный коллектив, так и не успев наполнить эти вшивые бидоны?! — чуть настойчивей проворчал Простата. — Ведь если вернетесь с пустыми бидонами, Компания не успокоится, пока не выдоит из вас…

— А я имел в виду ваш коллектив! — Бак посмотрел на Простату так, словно тот был не менее пуст, чем бидон, стоящий у его ног. — Заботу о моей заднице можно оставить при себе: она у меня Стальная! Кончай треп — время пошло!

Волонтеры нехотя подхватили бидоны и, поминутно оглядываясь, потрусили к лифту.

— Советую разделить территорию на непересекающиеся сектора! Чтобы не болтаться друг у друга под ногами! — весело гаркнул им вдогонку Бак, и, почти одновременно, леденящий душу рев потряс коридоры Сифона-2.

Это вышли на охоту Чужие.

Не дои! И недоимым будешь!!!

Часть 2

Старый ЗелМур (Зеленое Мурло) сидел, сгорбившись, в покоях ранее принадлежавших беглой Верховной Матери; подставлял свои огромные полинялые жвала под свет лампы

дневного света и тихонько — сквозь жабры — матерился. Вот уже второй год его мучил зверский артрит. Жвала стали узловатыми, противно поскрипывали при глотательном движении и отвратительно выделяли кислоту, то есть, можно сказать вообще ее не выделяли. Да и в целом дела в колонии шли — из рук вон! Замкнутая популяция, что с нее возьмешь… Молодежь потихоньку вырождалась, все больше особей появлялось с двумя глазами вместо шести, хотя общее количество появляющихся на свет сокращалось с каждым годом. Отряд охотников редел прямо пропорционально количеству глаз у новорожденных. Зато число этих чокнутых, которые величали себя “аграриями” росло неудержимо.

— Тоже мне аргумент, мол, гонять по этажам, орать и брызгаться кислотой — это дикость! А объявить себя вегетарианцами — это не дикость?! Чем почву удобрять станете, уважаемые, если охотники перестанут загонять на ваши поля волонтеров?! Где вы тогда столько дерьма наберете?!! — ЗелМур так разволновался, что невольно издал боевой клич. Нет, была еще сила. Если не в жвалах, то в дыхательном пузыре — точно была!

— Сколько лет я с тобой знаком, — морщась, сказал, бесшумно возникший в дверях покоев Верховной Матери, Бак Стальная Задница, — а до сих пор никак не могу привыкнуть к твоим брачным воплям.

— Это не брачные вопли, — сконфуженно пробормотал ЗелМур, автоматически слизывая со жвал выступившую кислоту, — это — боевой клич.

— Кстати, о кличе, — ухмыльнулся Бак, — я волонтеров привез.

— Сколько?

— Троих.

— Опять?!!

— Что же ты хочешь, чтобы я их по одному привозил?

— В прошлый раз эти живодеры ВоПлеса (Вонючая Плесень) чуть насмерть не задоили… Еле бедняга успел в последний момент нырнуть в канализационный люк! А в позапрошлый привоз?! Этот твой… как его? Склероз… нет! Скунс!!! Чуть самую лучшую девку не попортил!

— Это которую же? — заинтересованно спросил Бак.

— ЖаБо (Жаба Болотная)!

— А-а-а! Я ее еще вот такой помню… Ничего малышка. Только уж больно задние ноги у нее худые.

— Это как на чей вкус, — вздохнул ЗелМур, — по-моему, у нее только жвалы слишком уж атрофированы, но кислотой — в случае чего — может плюнуть будь здоров!

— Вот и плевалась бы.

— Так он же ей, подлец, эти жвалы-то недоразвитые и заговорил! Хорошо ОсЧер (Осклизлый Червь) подоспел вовремя и шуганул стервеца… Да-а-а… Вымрем мы скоро.

— Но-но! — поспешно возразил Бак. — Не вздумайте! Мне до пенсии полгода осталось, ты же знаешь… Что ж мне под старость работу менять?

— А ты плюнь на пенсию!

— Как это плюнь? Кислотой что ли?!

— Нет, — ЗелМур покачал огромной скользкой зеленой головой, отчего жвала его лязгнули, словно старый раздолбанный английский замок. — Ты в переносном смысле плюнь, плюнь и перебирайся к нам на Сифон. Насовсем!

— И что я здесь у вас делать буду? Я же без работы зачахну!

— Ну, я знаю… пойдешь в эти… как их… в аграрии, что ли, — ЗелМур смачно плюнул кислотой прямо в голографический портрет Верховной Матери, выполненный в натуральную величину, с ненужными натуралистическими подробностями и занимавший почти всю единственную глухую стену. На остальных четырех стенах (покои были пятиугольными), кроме единственного входного люка в хаотическом беспорядке, были расположены псевдоокна с видами на родную планету Верховной Матери. Все пейзажи свидетельствовали о крайнем падении нравов, как всех подданных, так и лично самой Верховной Матери. — Или… Ты кстати помнишь ЗеБо (Зелень Болотная)?

— А что? — осторожно поинтересовался Бак.

— Ничего, — вяло пошевелил жвалами ЗелМур. — Между прочим, она родила. Полтора месяца назад… Крепенький такой карапуз, только жвал почти нет и вместо шести глаз — четыре. Назвали — ЗаСтал.

— Ну?! — непроизвольно сглотнув, глухо буркнул Бак Стальная Задница.

— Нет. Я так… к слову. Оставайся, а?!

— А волонтеров кто возить будет?! Поля чем удобрять станете?!! — Бак впервые разнервничался и повысил голос, но тут же осекся и виновато промямлил:

— А что ЗеБо, небось, на меня жвалы точит?

— Ну почему… Она малышу сказала, что папа у него космонавт… в экспедиции… трансгалактической.

— Космо-на-ф-т!!! И… Чтоб! А-а-а!!!

— Да ты не нервничай так. Мы ей всей колонией… потихоньку. И огород вот… вскопали!

— Ого-род!!! Всей… — Бак выхватил из заднего кармана флягу со спиртом, непослушными руками свинтил колпачок и жадно припал к горлышку.

“Однако эти гуманоиды необыкновенно живучи, — с уважением подумал ЗелМур, — у любого нашего все нутро бы уже растворило, а им — вишь! Одно удовольствие.

— Все! — Бак, словно загнанный зверь, заметался по покоям Верховной Матери, сшибая подворачивающиеся под ноги стилизованные фаллические символы, поражающие воображение неподготовленного индивида количеством, разнообразием размеров, форм и не традиционностью функциональных решений, изначально принадлежавших различным жителям всех 78 галактик, входящих в трансгалактический союз, а ныне составляющих коллекцию бежавшей Верховной Матери. Эта коллекция и была тем забытым сокровищем, найти которое пока не удалось ни одной из спасательных экспедиций.

— Гори оно все огнем зеленым!!! Но?! Да, ладно! Нет!!! А как же?!! Мать! Верховная… — Бак залпом прикончил остаток содержимого фляги, отшвырнул ее в сторону и вдруг осел прямо на пол. Взгляд его стал стеклянным, лицо вытянулось, и он с тоской прошептал:

— Космонавт…

ЗелМур не зная, что предпринять воздел к потолку псевдоподии и…

— Ага! Еще один!!!

— Мать Верховная! — испуганно воскликнул ЗелМур. — А что это у него на лице?

Бак исподлобья бросил мрачный взгляд на нового участника мизансцены, и нехотя проворчал:

— Это у него нос… такой. В чем дело, Кукиш, до назначенной контрольной встречи еще два часа?

— Сейчас я его доить буду! — словно не замечая Бака, сам себе агрессивно объявил Кукиш и, небрежно помахивая бидоном, стал подкрадываться к ЗелМуру.

ЗелМур, на всякий случай, издал боевой клич и плюнул в Кукиша кислотой, но промахнулся.

— Бак! — поддаваясь паники, забормотал ЗелМур, — Скажи что-нибудь этому психу, он и вправду меня сейчас доить будет.

— Где остальные, волонтер Кукиш?!! — рявкнул Бак Стальная Задница, потихоньку вновь обретая форму.

— Гниду на 13 этаже по полю гоняют, — нехотя проворчал Кукиш, не сводя кровожадного безумного взора с ЗелМура, — он там уже раза три… от страха… А Простата ассимилировал.

— Как ассимилировал?! Как ассимилировал?!! — заголосил ЗелМур.

— А так, — огрызнулся Кукиш, — он сказал, что сразу видно: колония вырождается, и долг всякого порядочного гуманоида помочь!

— Как помочь?! Как помочь?!! — надрывался ЗелМур, забыв даже о том, что его собираются доить.

— Вестимо как: самым гуманным методом, — буркнул Кукиш, готовя доильный агрегат.

— Стоп! — рявкнул Бак. — Волонтер Кукиш, у меня к вам есть деловое предложение.

— Знаем мы все ваши предложения… Сейчас я этого выдою, и у меня будет полный бидон!

— Отставить бидон!!!

— Как это отставить?

— В сторону.

— Ну?

— Волонтер Кукиш, вы хотите занять мое место? Дело — верняк!

Кукиш ошарашено посмотрел на Бак и действительно отставил бидон в сторону.

Бак смущенно почесал нос и неуверенно пробормотал:

— Дело в том, что я хочу передать вам… дело.

— А вы?

— А я остаюсь на Сифоне.

— Ну!!!

— Корни у меня здесь, — Бак явно чувствовал себя не в своей тарелке. — То-се… семья вот…

— А как же бизнес?

— Да ну его к Верховной Матери! А в Компании скажете, мол, погиб Стальная Задница на боевом посту… при исполнении… Один вот я выжил…

— А Гнида?

— Что Гнида, что Гнида?! Его будут гонять по полю, пока весь на удобрения не изойдет.

— Соглашайтесь, молодой человек, — подал голос оклемавшийся ЗелМур. — Бак Эмерсон, если чего предлагает, то это дело — верняк! Мы с ним уже три года сотрудничаем.

— Ну а кислота эта… дибиллиновая? — с сомнением пробормотал Кукиш.

— Когда бы вы не прибыли, всегда с дорогой душой, — заверил ЗелМур, — три бидона вас будут ждать. Только…

— Ага! — сказал Кукиш.

— Нет, что вы, — смутился ЗелМур, — я только хотел вас попросить, взамен… Всего три бидона…

— Чего?

— Навоза, разумеется.

— Чего?!!

— Ты что парень, ошалел на радостях? — вмешался совсем уже пришедший в себя Бак. — Разумеется — дерьма! Станция та крохотная, колония махонькая, популяция замкнутая, а удобрять поля чем-то надо?

— Кажется, понял, — слегка обалдело промямлил Кукиш.

— Вот и ладушки, — засуетился ЗелМур, — и последнее… Не надо нам никаких волонтеров, а? А сами — пожалуйста, в любой день! С дорогой душой примем, обслужим, проводим. Ведь верняк дело-то?!

— Соглашайся, — отечески усмехнулся Бак, — Тебя звать-то как?

— Кукиш…

— Да нет, имя твое как?

— Майкл Медвински.

— А я — Бак Эмерсон. Ну, по рукам, Майк?

Когда за, так и не пришедшим в себя, Кукишем закрылся люк катера, и он медленно отвалил от пандуса, увозя на борту три бидона с ценнейшей дибиллиновой кислотой, Бак Эмерсон повернулся к ЗелМуру и почти весело сказал:

— Так ты говоришь космонавт…

— Это не я говорю…

— Это не важно!

— А что важно?

— Важно то, что одна затянувшаяся трансгалактическая экспедиция, похоже, наконец завершилась. И очень похоже, что это дело — точно верняк!

общий конец